Александр Маршал: «Прежде всего нужно быть человеком, а уже потом звездой"

Часть вторая

Под рок-н-ролл газуете, под классику снижаете скорость?
Сейчас мой стиль вождения уже практически ни от чего не зависит — всё-таки почти 20 лет за рулем. К тому же я стал замечать, что с годами езжу всё медленнее и медленнее, в смысле, «по правилам». Всегда останавливаюсь на красный свет и на «стоп». Даже пусть это открытый перекресток, где нет ни милиции, ни машин. Я приучил себя к этому. Был случай когда мы строили дом, я выехал в магазин купить мебельный щит из дуба, не заметил светофор и проскочил, как назло стоял офицер, он узнал меня, отпустил.

Был повод?
У меня был потрясающий педагог. Он здорово водил автомобиль и всегда говорил мне: «Саша, ты видишь, я на красный свет останавливаюсь, и ты всегда останавливайся».

Вместе с группой «Парк Горького» вы долго прожили в Америке и поработали в западном шоу-бизнесе. А когда вернулись, многое поменяли в своем творчестве?

Нет, просто пришлось адаптироваться к тому, что здесь происходит. Только за редким исключением в российском шоу-бизнесе делают серьёзные вещи. Я и сам не семи пядей во лбу, у меня тоже далеко не всё гладко, но я стараюсь, чтобы это было приемлемо для той публики, которая меня слушает, покупает мои пластинки и ходит на мои концерты. Надеюсь, всё это благодаря тому, что я всё-таки недалеко ушёл от того стиля, в котором работал в «Парке Горького».

То, что вы делаете сейчас — всё-таки не «Парк Горького, а совсем другая музыка. Вам приходилось слышать от поклонников, коллег, зрителей, что вы уже не тот, которым были в конце 80-х — начале 90-х?
Я и сам знаю, что я уже не тот. Мне уже за сорок.
Дело только в возрасте?
Для музыканта это очень важно. Я считаю, всё, что со мной происходит, закономерно. Попомните моё слово, пройдет время и те же «Руки вверх!» и «Мумий Тролль» будут играть другую музыку. Если они вообще останутся на плаву. А как я могу совсем не меняться? У меня уже виски седые!
С кем из своих выдающихся западных коллег вам приходилось общаться в Америке?

Я лично знаком со многими западными звёздами, особенно из рок-н-ролльной тусовки. Оззи Осборн, Бон Джови, команда «Motley Crue» в полном составе, «Scorpions», «AC/DC». Глен Хьюз, бас-гитарист из «Дип Пёрпл», — мой хороший друг; он частенько приезжал ко мне в гости с женой, и я к нему ездил, жарили шашлыки, выпивали, разговаривали о том о сём.
Трудно было с ними подружиться?
Они совершенно земные люди, несмотря на то, что очень состоятельные, раскрученные. Я у них многому научился. И теперь, когда мне на гастролях подают не лимузин, а какую-нибудь обыкновенную машину и извиняются, что лимузина не было, я всегда говорю: «Ребята, а почему вы так стыдливо об этом говорите?» «Ну, как, — отвечают мне, — вот тут приезжал один артист, он просто выпил у нас галлон крови из-за того, что не было белого лимузина». А мне и не нужен белый лимузин. Мне лично неудобно ездить на белом лимузине в городе, в котором сидят шахтеры и бьют касками по асфальту, потому что им жрать нечего. Моим друзьям я благодарен за то, что они научили меня быть прежде всего самим собой, человеком, а потом уже звездой, киногероем, флекс-символом. Падать-то тяжело. Вот стал ты звездой, выпустил сингл, раскрутили тебя, лимузины тебе подают. А потом, смотришь, нет и нет второго сингла, нет и нет ударной песни. И ты — бах с высоты лимузинов на тот же уровень, на котором находятся все земные люди… Надо быть готовым к этому. Ой, в какие дебри мы с вами забрались…