Первый альбом ведь тоже писался на студии? Да, но тогда мы пришли, сели, нам поставили микрофоны ко рту, к гитаре, и мы все песенки одну за другой пропели за полтора часа. На следующий или даже в этот же день свели, забрали болванку и ушли. На запись одной песни сейчас у нас ушло больше времени, чем на запись первого альбома. Всего на втором альбоме 16 песен. А что касается стиля? По стилю тоже отличается. Мы сами отмечаем, что он более лиричный, немного тяжелее, чем первый. Если первый акустика, совершенно лёгкая, то здесь есть и тяжёлые вещи роковые. Есть немножко депрессивные, но лёгкая депрессия, может быть, меланхолия. Все разные, но если в целом смотреть по звуку, то лиричный. Ты активно совмещаешь театр и кино?… Не кино музыку! И театр, и кино, и мультики… Мультики? Нет, я шучу. Театр это стабильно, это железно. Я к нему всю жизнь шёл с малых лет я хотел быть актёром. Не скажу, что я СТАЛ актёром я окончил институт, мне дали диплом, но БЫТЬ актёром нужно учиться всю жизнь. Сейчас мы чему-то учимся, делаем спектакли. Сегодня в Минске шёл спектакль по постановке тоже украинского режиссёра Романа Виктюка. «Кармен»? «Кармен». Видел? Нет. Как, в общем, относишься к этому театру? Я не был ни на одном спектакле много слышал, много видел видео. Но это такой театр. Это хороший, профессиональный, офигенный театр, но я в таком театре работать НЕ хочу! Какой твой театр? Молодёжный Харьковский театр «19». Он-то у нас молодёжный театр, но как ни посмотришь по сторонам, ощущаешь себя стариком. Парадокс мы такие старенькие мальчики, которые играют. И режиссёр, и актёры ищут новые грани на старом. То есть нормальный психологический театр. Обычный театр, о котором говорил Данченко: «Постелили коврик, два стульчика поставили вот вам и театр! Вышли два актёра на сцену – вот тебе и спектакль. Или один, допустим, вышел без стульчика, без коврика – вот тебе и театр». У нас в первую очередь актёрский театр, не режиссёрский. Режиссёр не стирает актёров, как глину, и лепит-лепит-лепит или как фотограф и актёры беспрекословно выполняют его приказы: влево – значит, влево. Нет, мы спорим, мы ругаемся, мы орём друг на друга, мы ссоримся. То есть идёт нормальный процесс. И режиссёр через актёров проявляет себя, и за это мы все друг друга любим – на этом и держимся. - То есть вы не особо экспериментируете? - Экспериментируем, но на другом уровне. Не эксперимент ради эксперимента: чтобы сделать что-нибудь, не как у других. Или сели и думаем: «Так, ребята, как ещё не было? А, вот так ещё не было!» Нет. Зачем? Мы в другом, мы ищем в психологии человека – вот это интересные вещи. Нормальный, обычный театр. - Андрей (Сан) никак не вмешивается в театральную деятельность? - Нет, вообще. А чё он будет туда лезть, он же не актёр.